– Дживс, могу я говорить откровенно?
– Вне всякого сомнения, сэр.
– Боюсь, то, что я скажу, будет вам неприятно.
– Ничуть, сэр.
– Видите ли...
(Начало романа «Ваша взяла, Дживс!»)
О природе комического написаны целые тома. Тем не менее, для меня всё же остаётся неясным, почему одни смеются над тонкой шуткой, а другие – над показанным им пальцем. Да и так называемый английский юмор, если есть такая отдельно взятая категория, тоже не однороден. Взять, к примеру, мистера Бина. Говорят, тот, кто сначала взахлёб смеётся над его шутками, затем начинает хохотать над травмирующимся в результате падения родственником, после чего и вовсе сходит с ума на почве специфического чувства юмора. Не знаю, на себе не проверял. (Ха-ха!)
Конечно, я привёл весьма спорное утверждение, но подобное рассуждение было также исторгнуто горем пополам с ночным страхом и из уст Берти Вустера, героя романов П.Г. Вудхауса: «...ну как устроены мозги у таких людей, как этот дядя Сирил? Что смешного он усмотрел в дорожном происшествии, приведшем к полной гибели человека, вернее – половины одного человека и половины другого?» В общем, пора исследовать вопрос чувства юмора на практике. Не зря же издательство АСТ начало выпускать красиво оформленную серию «Дживс, Вустер и все-все-все». В конце концов, смешны ли туповатые аристократы, гениальные слуги, эксцентричные дядюшки, тётушки с по-охотничьи трубным голосом, придурковатые тритонофилы, разбойничьего вида американские миллионеры, бульдогообразные женихи и мопсопободные невесты, бывшие дамы сердца, склонные к полной бесшабашности, и малахольно-романтические девушки, без остановки восторгающиеся звёздами – «ромашками на лугах Господа Бога»? Или не смешны? Ведь с первой строчки понятно, что все персонажи донельзя условны.
Итак, не будучи вудхаусоманом, прекрасно разбирающимся в порядке чтения его произведений, я выбрал наобум первый «полнометражный» роман Вудхауса «Дживс, вы – гений!», а также составивший ему пару «Ваша взяла, Дживс!». Оба романа содержат матримониальную интригу, связанную с большой вероятностью разбития по неосторожности или преднамеренно влюблённых сердец окружающими друзьями, знакомыми и родственниками. Что ж... Вечная тема. Отчего не посмеяться?
Первый роман прошёл на ура. При чтении второго стало цеплять излишнее изобилие слова «придурок». Попалась к тому же такая фраза: «Теперь лицо у неё побледнело и осунулось, как у центрфорварда девчачьей хоккейной команды, которой чуть не перебили ногу, да еще и наказали за подсечку». Стоп! Это команде перебили ногу или мнимую подсечку всё же делал центрфорвард, он же – девушка? Не разделяю того мнения, что переводчики должны вносить свой переводческий юмор в и без того юмористическое произведение. Как вы заметили, читая второй роман, я уже стал придираться. Отсюда вывод: хорошего помаленьку, а чтение романов Вудхауса стоит дозировать. А то не будет радости поутру. Всю вечером высмеешь.
В заключение должен сказать, что эксперимент, касающийся выяснения причин получения комического эффекта, с успехом провалился. Смех, если он и был детерминирован, то так и остался предметом изучения глубокопрофессиональных учёных. Я же просто смеялся. Да и сейчас не могу вспоминать без улыбки некоторые эпизоды. (Одно вручение призов Гасси Финк-Ноттлом в Маркет-Снодсберийской средней классической школе чего стоит! Посвященные вудхаусоманы, я думаю, меня поняли.) А смех, как говорится, не картошка, не выбросишь в окошко. Или в поговорке всё-таки речь шла о любви?.. О любви к английскому юмору, надо полагать. Правильно я говорю, Дживс? О, с его непревзойденной мудростью вы и сами познакомитесь, обратившись к книгам Пелама Гренвилла Вудхауса.
Рекомендую также всем, кто знает о героях Вудхауса только по фильму с участием Стивена Фрая и Хью Лори в главных ролях, прочитать хотя бы парочку его романов.
Предательство – это лишь вопрос времени…
Кардинал Ришелье
Эмигранты радостно приветствуют Гитлера в Париже. Адольф Гитлер – это «новая Жанна д’Арк»...
Гитлер и Жанна д’Арк. Что за ерунда?! Но так (притом с восторгом!) заявил, выступая по радио, писатель-эмигрант Дмитрий Сергеевич Мережковский.
Дальше – больше!
Привет Творцу и Вождю Великой Германии – Адольфу Гитлеру!
Привет славной непобедимой германской армии!
Привет всем борцам за свободу Украины!
(Ну, с этим и так всё ясно, скажете вы.)
Мы, казаки, приветствуем каждую бомбу и каждую гранату, которые летят на головы московских тиранов! Слава богу, Москва горит! Хайль Гитлер! Слава казачеству!
А тут вы, возможно, возмущены. Об этом-то – зачем? Так и любой народ, отмечает автор, не хочет вспоминать неприятные эпизоды собственной истории. Потому что картина получается неприглядной.
Но что было, то было... Среди русских людей также были такие, кто напрашивался к Гитлеру в добровольные помощники. Даже сам Гитлер почитал их за слабоумных.
Но были и те, кто, даже будучи противником советской власти, не запятнал себя сотрудничеством с фашистами. Деникин-то – отказался!.. Поэтому сложнее всего понять мотивы предательства. Какие причины заставляют человека предавать? И есть ли предательству оправдание?
Эти вопросы задаёт и автор книги Леонид Млечин, всегда балансирующий между строгой фактографией и популярной публицистикой. С фактографией в данной книге проще, чем с ответами на указанные выше вопросы. Как-никак, а предателей в годы Второй мировой войны оказалось немало – от Ла-Манша до Кавказа, и в СССР, и в Европе. СС, полиции и вермахту не хватило бы живой силы, чтобы контролировать все оккупированные территории. Без предателей фашисты не справились бы. Об этом и ведёт речь Леонид Млечин, заглянув и к нашим ближайшим соседям в хату, и в чужой западноевропейский шкаф, где тоже полным-полно скелетов (читай: изменников и коллаборационистов).
А вот мотивы и причины предательства...
Понятно, что дело здесь может быть и в личных качествах предателей, и в представлениях о мироустройстве, доминирующих в обществе, и в конкретных обстоятельствах, предательство сопровождающих. Но становится страшно от той лёгкости, с которой люди способны предавать, и того количества предателей, которое может быть в тот или иной исторический момент.
Книга Леонида Млечина лишает нас благодушных иллюзий, но в то же время предупреждает, что в годы испытаний нельзя не быть твердым, последовательным и бескомпромиссным со злом, нельзя питать ничем не подкреплённых надежд на добрых дядь и тёть, которые почему-то должны помочь.