Расставляла книги, сданные читателями за день, и на глаза попалась «Будни учителя» Павла
Астапова. Павел восемь лет проработал в школах преподавателем русского языка и литературы, а потом ушел в блогерство, и сейчас на его канале число благодарных подписчиков уже почти 480 тысяч. Решила поностальгировать по временам педпрактики в училище, и почитать, как же проходят будни учителя в общеобразовательной школе.
Своим подходом к работе и воспитанию автор книги очень напомнил мне моего любимого преподавателя из средней школы, приятно вспоминать таких людей, которые помимо знаний, оставили еще и отпечаток в душе. На практике мы преподавали в секции музыкальной школы при училище, так что не видели, как организован учебный процесс в обычной школе, было интересно узнать о мелочах.
Сама книга разбита на короткие рассказы, на её страницах автор с присущей ему иронией, повествует о своей работе учителем русского языка и литературы. Вот примеры его красного словца:«45 минут Ада» - это о замене им заболевшего учителя не в своих, чужих классах;«перед каждой контрольной Петю в прямом смысле трясло, как бельё в сушилке;«Елена Петровна действовала на детей как удав на кролика»;«Ну золото же, а не педагог» - это Павел о себе любимом, а что, себя не похвалишь никто не похвалит.
Тем не менее, я не сомневаюсь, что Павел Астапов был отличным учителем. Естественно эта книга в некоторой степени эгоцентрична,в ней много рассуждений о проблемах, с которыми сталкиваются преподаватели школы в целом,но мало разговоров со школьниками и коллегами.
«Паша ты же отличник!»,«Паша, у тебя же мама учитель начальных классов, ты же знаешь, что это такое!»,«тебе совсем на будущее плевать» подобные вопросы и комментарии Павел неоднократно слышал, будучи старшеклассником, от своих учителей, когда те узнавали, что он собрался поступать в педагогический университет. Но учителям всё равно не удалось наставить заблудшую овечку на путь истинный.
А вот особенно понравившаяся мне типичная сценка уже из школьных будней Павла-педагога оцените иронию:
Школьников средних классов, оказывается, надо приучать к дисциплине. «Но если уж вы требуете что-то от ученика, то вы ОБЯЗАНЫ добиться неукоснительного выполнения своего предписания, хоть в лепешку разбейтесь, но не закрывайте глаза на свои же правила. Ребенок должен знать, что при любых обстоятельствах вы проконтролируете его деятельность. А если правила все-таки были нарушены, НЕПРЕМЕННО последует наказание». Если обещал поставить двойку, ставил, даже если знал, что за эту оценку администрация явно по головке не погладит. Обещал позвонить родителям – звонил, и не через неделю после сорокового замечания и двадцатой угрозы, а в тот же день. И постепенно у учеников сложится понимание, что вы слов на ветер не бросаете.
Но, помимо кнута, нужно давать и пряник. Павел Викторович, вдохновившись опытом зарубежных педагогов, решил, «что за любое положительное действие ученика на занятии или перемене в обязательном порядке должно следовать поощрение. Немедленно! Это не какая-то там мифическая пятерка за год или возможность через пять лет поступить в престижный вуз», для этого он применил метод игрофикации.
«Ребенок приготовился к уроку на перемене, а не потратил пять минут в начале занятия на поиск ручки и тетради, – плюс один балл. Не приготовился – минус балл. Поднял руку и правильно ответил – балл. Решил пообщаться с соседом по парте – минус. Написал диктант на пятерку – плюс пять баллов. Не сделал домашнее задание – минус. Вы сами решаете, за что выставлять эти самые баллы и в каком количестве. И весь процесс происходит у ребенка на глазах» И всё это сводилось с помощью программы в единую рейтинговую таблицу, которая мгновенно отражалась на электронной доске класса раз в неделю. Верхняя пятёрка таблицы имела право немного улучшить, например, аватарку-персонажа по собственному выбору. После чего недельный рейтинг обнулялся, и ты мог сражаться за первое место на равных, невзирая на груз прошлого.
Родители тоже могли видеть, за что их ребёнок получает баллы. Ученики начали соревноваться, как внутри, так и между классами.
«Конечно же, эффект новизны прошел, и постепенно пугающие картины, когда ВСЕ, я не утрирую, ВСЕ ученики класса поднимают руку, чтобы ответить, буквально, выпрыгивая из-за парты, сменились на более привычные. Но… Привычка – вторая натура. И школьники банально привыкли, что на уроках русского языка и литературы мы себя хорошо ведем, слушаем объяснения Павла Викторовича и работаем. И поэтому, когда баллы потеряли такую неоспоримую ценность в глазах детей, дисциплина никуда не делась».
Отклик коллег на игрофикацию не заставил себя ждать.
«– Нам некогда в игрушки играть, мы здесь детей учим, – закатила глаза учительница на первом ряду, всем своим видом давая понять, что большего бреда она еще не слышала. На следующий урок она, естественно, вызовет меня успокаивать детей, потому что «они совершенно не управляемые и даже на крик уже не реагируют». А у многих коллег автора по школе с дисциплиной была просто беда «Мне вот просто интересно: тем учителям, которым срочно требовалось мое присутствие на их уроке, приходила в голову мысль, что у меня тоже идет занятие?»
Отдельно представлены ситуации с родителями, на практике видела подобное, не могу не согласиться с абсурдностью некоторых ситуаций:
«Замечаю, что вторую неделю подряд Коля из пятого класса не делает домашнюю работу. Совсем. Двойки в тетради, двойки в дневнике, сообщение родителям в нем же, разговор с классным руководителем – все стандартные этапы пройдены. Вызываю мать Николая, решившего устроить себе каникулы в середине октября. На следующий день знакомлюсь с мамой, блондинкой лет тридцати пяти с забавными почти детскими хвостиками, затянутыми ярко-розовыми резинками. Интересуюсь, знает ли она о проблемах своего сына с учебой.
– Конечно, – удивленно поднимает она брови. – Я все ваши замечания в дневнике Коленьки видела. Когда я пытаюсь, заставить Коленьку, – непроизвольно перевожу взгляд на Коленьку, который по росту почти сравнялся с матерью, – садиться за уроки, он начинает кричать и плакать, – еще раз смотрю на Коленьку и как-то с трудом представляю его плачущим. – Он говорит, что я его не люблю, раз заставляю учиться. Поэтому мы договорились, что он не будет делать домашнюю работу по русскому и математике, – продолжая говорить, женщина быстрым движением поправила волосы на голове сына.
–Вы дого… Чего? – я редко теряю дар речи, но в этот раз было самое время для дебюта. Ребенок учится в пятом классе, и мама не находит ничего лучшего, как разрешить ему не делать задания по двум основным предметам. В ПЯТОМ классе!
– Я люблю своего ребенка, поэтому не хочу с ним портить отношения, – заметив мою реакцию, попыталась объяснить свое решение родительница.
– А-а-а-а, вот оно что, – понимающе закивал я, одновременно ощущая, как мой мозг начал капать на пол.
– Вы могли бы почаще Коленьку на уроке спрашивать, чтобы он двойки ответами на уроке закрыл, или, может быть, после уроков он будет к вам приходить и здесь с вами делать домашнюю работу?
Вы когда-нибудь слышали более заманчивое предложение? Вот я – нет. Ни до, ни после. Мамы они такие… Не хотят портить отношения с детьми, любовь, все дела…»
Еще одна сценка, про «подлиз» перед контрольными:
«Закончился седьмой урок у восьмого класса, мне нужно было срочно бежать на совещание, и я, конечно же, забываю назначить дежурных. Вернее, напомнить им, что это последний урок, а значит, необходимо остаться убраться. О том, что поднимать стулья теперь придется мне, потому что об этом я тоже не напомнил, пустая голова! я вспомнил, только переступив порог кабинета завуча. Ну, будем считать, что физическая нагрузка еще никогда и никому не вредила. Полтора часа интереснейшего совещания пролетели, скажем так, незаметно, поднимаюсь на свой второй этаж и замечаю, что из моего кабинета выходит четверо десятиклассников, у которых сегодня должна была быть дополнительная алгебра, и поэтому они все еще были в школе. Захожу в класс и вижу, что все стулья подняты, парты стоят ровно и даже доска, которая, к слову, была просто ужасна, помыта. Их никто об этом не просил, более того, никаких дивидендов за свою тягу к труду и чистоте они тоже не могли получить: демонстративно изображать школьную версию Золушки было просто не перед кем. До сих пор вспоминаю этот эпизод с улыбкой. Сами понимаете, не пришлось стулья поднимать!
Ну и вечная тема - «Зачем в течение нескольких уроков пытаться объяснить толпе детей, что такое логарифмы, если на это же объяснение можно потратить раз в десять меньше времени в институте, когда перед тобой в аудитории сидят только те, кому нужна математика, кто в ней разбирается и кто получил отличную базу в школе.» По этому поводу, думаю, у каждого есть свое мнение.
Книга читается легко, весело, местами конечно с некоторыми вздохами и сожалением, но ничего страшного, наверное, пока есть такие позитивные учителя.
Емельянова Анастасия