Пелам Гренвилл Вудхаус «Фамильная честь Вустеров» & «Радость поутру»

– Странная штука жизнь, Дживс.

– Чрезвычайно странная, сэр.

– Никогда не знаешь, что она тебе подкинет.

(Диалог из романа «Фамильная честь Вустеров»)

 

 

Прекрасно поступал Оноре де Бальзак, создавший всеобъемлющую художественную энциклопедию жизни Франции XIX века. Он давал возможность читателям встретиться с полюбившимися героями его романов на страницах новых произведений. Говорят, относился Бальзак к своим персонажам чрезвычайно серьёзно и даже вел картотеку, чтобы самому не запутаться, кто, что и когда сделал. Не знаю, в творческой мастерской этого французского классика я не был. Возраст у меня далеко не бальзаковский. И я также не знаю, была ли подобная картотека у Вудхауса, но последний всегда делает отсылки к уже случившимся событиям, предшествующим тому, о чем идет речь в читаемом произведении. А с героями Вудхауса, как со старыми знакомыми, мы и так встречаемся вновь и вновь.

Не удивительно, что в «Фамильной чести Вустеров» опять фигурирует Гасси Финк-Ноттл, хорошо нам известный по роману «Ваша взяла, Дживс!». Конечно, чтобы история стала для Берти Вустера более-менее кошмарной, потребовались еще герои, в том числе Мадлен Бассет и папаша Бассет, тётя Далия и дядя Том. (Ба! Знакомые всё лица!) А из предметов материальной культуры “кошмарят” жизнь непутёвому аристократу Вустеру серебряный сливочник в виде коровы («При виде её я словно опустился на самое дно общества», – отмечает Берти) и маленький блокнот в кожаном переплёте. Не обходится стороной и мотив похищения каски полицейского. (Ведь Берти – тот легендарный герой, который способен похитить шлем констебля, забыв, что в шлеме находится голова представителя закона.) И всё же роман «Фамильной чести Вустеров» показался мне не таким смешным, как «Дживс, вы – гений!» или «Ваша взяла, Дживс!». Хотя он был не менее забавным. Злоключения обрушивались на Берти Вустера как из рога изобилия. Нескончаемые передряги в режиме онлайн. События следовали в калейдоскопическом порядке, так что скучать не пришлось. 

Об интриге же романа «Радость поутру» я, пожалуй, умолчу. Безусловно, она есть и лихо закручена. Просто здесь мне бы хотелось сказать о переводе этого романа, сделанном И. Бернштейн. Перевод удачно, на мой взгляд, передаёт риторические особенности повествователя. Рассказ ведётся от лица Берти Вустера, который в силу блестящего образования вынужден сомневаться в том, правильно ли он говорит. Сомнения эти имеют под собой почву. Не надо объяснять, что "...он вновь встает, не то чтобы прямо-таки чирикая, как огурчик, но все же гораздо бойчее, чем можно ожидать" и "Я уже теперь его любимая овечка, а тогда стану еще любимее и овечнее" – это те фразы, которые произносит Берти. Переводчик тонко передаёт языковую игру оригинала, рассчитанную на комический эффект. Понимаешь, что перл выдаёт именно Берти Вустер. При этом не создаётся впечатления случайного ляпа в тексте, который до этого был ровным и грамотным.

Удачными мне показались также подстрочные примечания переводчика. В этих примечаниях указывается, где в тексте следовали искаженные слова Гамлета, а где была аллюзия на стихотворение Лонгфелло. Таким образом, реплики Берти и его слуги Дживса наполняются более глубоким смыслом. (Не все же помнят наизусть всю английскую литературу!) Вообще, подстрочные примечания – это хорошо.

А напоследок о том, что плохо. Вылив баррель медовых комплиментов, я, конечно же, не мог удержаться, чтобы не подкинуть ложечку критического дёгтя. Был такой в советские времена анекдот про честность, ум и партийность, которые никогда вместе не встречались. Почему в современных изданиях, как в этом анекдоте, никогда не встречаются вместе красивое оформление, удачный перевод и хорошая работа редакторов с корректорами? Странный перенос слова явила мне представленная книга: Финк-Нот-тл (“тл” на новой строке). Видел я как-то еще более крутой перенос «ССС-Р» (“Р” на новой строке), но так переносил слова учащийся коррекционной школы... 

Впрочем, может быть, я слишком многого хочу от современных изданий книг?